Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Прочая документальная литература » Повседневная жизнь японцев. Взгляд за ширму - Александр Евгеньевич Куланов

Повседневная жизнь японцев. Взгляд за ширму - Александр Евгеньевич Куланов

Читать онлайн Повседневная жизнь японцев. Взгляд за ширму - Александр Евгеньевич Куланов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 78
Перейти на страницу:
в Лету, то тропинка любви возвышенной чаще привлекает к себе пристальное внимание потомков.

Любовь по календарю

Через несколько десятилетий после основания Ёсивара настолько прочно вошла в жизнь японских горожан, а престиж отношений с дорогой проституткой стал столь высок и важен для мужчин, что все больше и больше гостей старались завязать связи с ойран не столько ради секса, хотя он тоже присутствовал, сколько ради красивой, романтической любви или хотя бы ее видимости. Часто такая любовь оказывалась несчастной — либо у гостя была жена, с которой он по понятным причинам не желал расставаться ради красотки из Ёсивары, либо у него просто не хватало крупной суммы, необходимой для выкупа девушки из неволи. Тупиковая жизненная ситуация оказалась как нельзя более подходящей для сюжетной основы многочисленных поэтических, прозаических, а позже — и драматургических произведений, живописующих безысходные муки целомудренной страсти между красавцем гостем и красавицей ойран из Ёсивары или какого-нибудь другого «веселого квартала», нередко оканчивавшиеся двойным самоубийством по упомянутым причинам. Как вы помните, истории эти стали столь популярны, а имидж неразделенной романтической любви, где влюбленных может соединить только смерть, столь привлекателен, что в конце XVIII века правительству сёгуна пришлось запретить двойные самоубийства любовников специальным указом. Несмотря на высокую законопослушность японцев, декрет оказался не самым удачным законодательным актом — число самоубийств хотя и снизилось, но полностью они не исчезли. И в наши дни находятся пары, которые верят, что смогут быть вместе только в мире ином. Самой красивой историей любви для них по-прежнему считается та, что оканчивается смертью во цвете лет, а не долгой и счастливой совместной жизнью. Классический русский вопрос «А как жили Иван-царевич и Василиса Прекрасная после свадьбы?» в Японии не имел бы смысла — им полагалось умереть до нее.

Нынче свяжет нас вино

клятвой роковой —

за любовь в грядущем мире

чарку подниму!

Разумеется, не все романтические истории имели трагичную развязку — были и такие сказки, которые заканчивались по-европейски счастливо. Самая известная из них — пьеса Тамэнага Сюнсуй «Сливовый календарь любви». Хотя написана она уже на исходе эпохи Токугава — в 1832 году, реалии, отображенные в ней, характерны и для более ранних времен: закрытость самурайского общества способствовала тому, что многие общественные явления прежней эпохи сохранялись в Японии, как сохраняются препараты патологоанатома в физрастворе. «Веселые кварталы», в которых происходит действие «Сливового календаря», описаны с ясностью и простотой человека, для которого они являются неотъемлемой частью повседневной жизни, как метро для москвичей. При этом пьеса уже лишена средневековой беспросветности, характерной для сочинений Ихара Сайкаку. И если Ихара описывает в основном жизнь Симабары и других «веселых кварталов» Киото и Осаки, то Тамэнага воспевает эдоские Ёсивару (легальный квартал куртизанок) и Фукагаву — один из самых известных, но полуофициальных районов развлечений, расположившийся недалеко от центра города вдоль реки Фука.

«Есть в глубине квартала

Тупичок укромный —

Когда засыплет землю снег,

Следы гостей

Укажут путь к нему.

Впервые чье-то имя услышишь здесь —

И пожелаешь вечно

Свиданье длить…

Не знаю, в этом самом доме

Или в другом мы оказались,

Но мы, конечно, в Фукагава.

Здесь половодье чувств

И гавань страсти,

В портовых складах вожделения запас,

А корабли нагружены любовью —

Она у гостя на борту и в лодке

Красавиц, что спешат ему навстречу.

С причалов слышно то и дело:

Пожаловал такой-то господин!

Всегда здесь песни, праздник, гул застолья…»[38]

Несмотря на значительно большее, чем у Сайкаку, внимание к романтической стороне отношений и пренебрежение интимными подробностями, «Сливовый календарь любви» стал одним из самых ярких, талантливых и… самых безнравственных, по оценке современников, произведений о «мире ив и цветов». Естественно, безнравственным его считали те идеологи самурайского общества, которым тезисы «Хагакурэ» были значительно ближе, чем мелодраматические сочинения, к разряду которых относилось творение Тамэнага Сюнсуй. Фактически гонения на подобную литературу явились одной из последних вспышек самурайской реакции перед подступавшей все ближе агонией эпохи владычества военного сословия. В начале ее власти были лояльнее и обращали меньше внимания на мастеров чувственного слога. Теперь же, когда общество быстро двигалось в направлении торжества буржуазной морали, и похотливая трясогузка казалась храбрым воинам хищным орлом.

Горожане, не разделявшие самурайского гнева, были в восторге, и неслучайно автор предисловия ко второй книге писал: «С весны мы узнали эти небольшие тетрадки, и вот уже дошло до третьей части, в повествовании определилось и начало, и конец, и в этой вязи листьев-слов рожденные игрою авторской кисти цветы полны жизни, но совсем не грубы. И хотя написано простым языком, есть места поистине великолепные. Можно лишь воскликнуть: “Замечательно! На редкость!” Это мое предисловие излишне, как излишне покрывать лаком жемчужину или золотить без того золотую монету…»

Тамэнага Сюнсуй самым талантливым образом использовал мотивы Ёсивары для того, чтобы вступить в идеологическое противостояние с властями Токугава — хотел он того или нет. На смену выверенным образам самураев, воплощающим идеалы конфуцианской морали, главным из которых является долг, одаренный беллетрист предложил образ романтических отношений продажной женщины и обычного горожанина или даже самурая, для которых главное — любовь. Он эстетизировал не самурайскую добродетель, а ниндзё — чувства обычных людей, горожан. Чуть позже, уже в другой книге, Тамэнага сам объяснил свое понимание ниндзё: «Что же называют словом “ниндзё”? Не только все то, что лежит на тропе любви. Человеком, познавшим ниндзё, следует назвать такого, чье сердце легко растрогать, кто доброжелательно и снисходительно относится к людским причудам и не высмеивает естественных между мужчиной и женщиной чувств, тщетной маеты сердечной, да и всех заблуждений людей этого мира». Это прямой отсыл к литературе Хэйан и к основному термину тех достопамятных веков — аварэ — «печальному очарованию», способности человека быть растроганным, а в более широком понимании вообще чувствовать, любить. Эротическая эстетика времен «Сливового календаря» закрыла страницу календаря незамысловатого самурайского секса — как весна сменяет зиму, сохраняя о ней память. Оказалось, что цикличность в культуре неизбежна, и Тамэнага сознательно проводил параллели между своим творчеством и гениальными произведениями древней Японии, часто цитируя их и сравнивая чувства своих героев с чувствами поэтов прошлого. Интересно, что роль условностей при этом, и без того немалая в любовном японском мире, еще более возросла, служа абсолютным выражением «истинной любви» в противоположность любви продажной — в полном соответствии с самурайскими понятиями о том, как следует

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 78
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Повседневная жизнь японцев. Взгляд за ширму - Александр Евгеньевич Куланов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит